Неточные совпадения
Особенно же раздражил его хозяин квартиры, нанятой им
в видах скорой женитьбы и отделываемой на собственный счет: этот хозяин, какой-то разбогатевший немецкий ремесленник, ни за что не соглашался нарушить только что совершенный контракт и требовал
полной прописанной
в контракте неустойки, несмотря на то, что Петр Петрович возвращал ему квартиру почти заново отделанную.
Я прервал его речь вопросом: сколько у меня всего-на-все денег? «Будет с тебя, — отвечал он с довольным
видом. — Мошенники как там ни шарили, а я все-таки успел утаить». И с этим словом он вынул из кармана длинный вязаный кошелек,
полный серебра. «Ну, Савельич, — сказал я ему, — отдай же мне теперь половину; а остальное возьми себе. Я еду
в Белогорскую крепость».
Ты всегда закрываешься, тогда как честный
вид твой и красные щеки прямо свидетельствуют, что ты мог бы смотреть всем
в глаза с
полною невинностью.
То, что
в продолжение этих трех месяцев видел Нехлюдов, представлялось ему
в следующем
виде: из всех живущих на воле людей посредством суда и администрации отбирались самые нервные, горячие, возбудимые, даровитые и сильные и менее, чем другие, хитрые и осторожные люди, и люди эти, никак не более виновные или опасные для общества, чем те, которые оставались на воле, во-первых, запирались
в тюрьмы, этапы, каторги, где и содержались месяцами и годами
в полной праздности, материальной обеспеченности и
в удалении от природы, семьи, труда, т. е. вне всех условий естественной и нравственной жизни человеческой.
Я имею
в виду почти
полное отсутствие у нас творческой исторической мысли.
Разумеется, показание пана Муссяловича внесли
в протокол
в самой
полной подробности. На том панов и отпустили. О факте же передержки
в картах почти и не упомянули; Николай Парфенович им слишком был и без того благодарен и пустяками не хотел беспокоить, тем более что все это пустая ссора
в пьяном
виде за картами и более ничего. Мало ли было кутежа и безобразий
в ту ночь… Так что деньги, двести рублей, так и остались у панов
в кармане.
На другой день Чертопханов вместе с Лейбой выехал из Бессонова на крестьянской телеге. Жид являл
вид несколько смущенный, держался одной рукой за грядку и подпрыгивал всем своим дряблым телом на тряском сиденье; другую руку он прижимал к пазухе, где у него лежала пачка ассигнаций, завернутых
в газетную бумагу; Чертопханов сидел, как истукан, только глазами поводил кругом и дышал
полной грудью; за поясом у него торчал кинжал.
Водились за ним, правда, некоторые слабости: он, например, сватался за всех богатых невест
в губернии и, получив отказ от руки и от дому, с сокрушенным сердцем доверял свое горе всем друзьям и знакомым, а родителям невест продолжал посылать
в подарок кислые персики и другие сырые произведения своего сада; любил повторять один и тот же анекдот, который, несмотря на уважение г-на Полутыкина к его достоинствам, решительно никогда никого не смешил; хвалил сочинение Акима Нахимова и повесть Пинну;заикался; называл свою собаку Астрономом; вместо однакоговорил одначеи завел у себя
в доме французскую кухню, тайна которой, по понятиям его повара, состояла
в полном изменении естественного вкуса каждого кушанья: мясо у этого искусника отзывалось рыбой, рыба — грибами, макароны — порохом; зато ни одна морковка не попадала
в суп, не приняв
вида ромба или трапеции.
Да,
в жизни есть пристрастие к возвращающемуся ритму, к повторению мотива; кто не знает, как старчество близко к детству? Вглядитесь, и вы увидите, что по обе стороны
полного разгара жизни, с ее венками из цветов и терний, с ее колыбелями и гробами, часто повторяются эпохи, сходные
в главных чертах. Чего юность еще не имела, то уже утрачено; о чем юность мечтала, без личных
видов, выходит светлее, спокойнее и также без личных
видов из-за туч и зарева.
Дьяк вошел, покряхтывая и потирая руки, и рассказал, что у него не был никто и что он сердечно рад этому случаю погулятьнемного у нее и не испугался метели. Тут он подошел к ней ближе, кашлянул, усмехнулся, дотронулся своими длинными пальцами ее обнаженной
полной руки и произнес с таким
видом,
в котором выказывалось и лукавство, и самодовольствие...
Сто лет самоотверженной,
полной риска работы нескольких поколений на
виду у всей Москвы. Еще и сейчас немало москвичей помнят подвиги этих удальцов на пожарах, на ходынской катастрофе во время царского коронования
в 1896 году, во время наводнений и, наконец, при пожаре артиллерийских складов на Ходынке
в 1920 году.
Такова была до своего сноса
в 1934 году Китайгородская стена, еще так недавно находившаяся
в самом неприглядном
виде. Во многих местах стена была совершенно разрушена,
в других чуть не на два метра вросла
в землю, башни изуродованы поселившимися
в них людьми, которые на стенах развели
полное хозяйство: дачи не надо!
У меня
в кармане был корреспондентский бланок, но так как я не имел
в виду печатать что-либо о Сахалине
в газетах, то, не желая вводить
в заблуждение людей, относившихся ко мне, очевидно, с
полным доверием, я ответил: нет.
В половине сентября и молодые селезни, вместе с старыми, явятся
в настоящем
виде,
в полной красе и блеске своих разноцветных перьев.
Первое дыхание весны всех так и подмывало. Очухавшийся Мыльников только чесал затылок, соображая, сколько стравил за зиму денег по кабакам… Теперь можно было бы
в лучшем
виде свои работы открыть
в Кедровской даче и получать там за золото
полную цену. Все равно на жилку надеяться долго нельзя: много продержится до осени, ежели продержится.
Старуха сейчас же приняла свой прежний суровый
вид и осталась за занавеской. Выскочившая навстречу гостю Таисья сделала рукой какой-то таинственный знак и повела Мухина за занавеску, а Нюрочку оставила
в избе у стола.
Вид этой избы,
полной далеких детских воспоминаний, заставил сильно забиться сердце Петра Елисеича. Войдя за занавеску, он поклонился и хотел обнять мать.
Вы имеете
полное право, почтенный друг Егор Антонович, быть недовольным мною: нужна испытанная ваша доброта, чтобы простить мне с лишком трехмесячное мое молчание, до сих пор не благодарил вас за письмо ваше на лицейском листке, [Бумага с литографированным
видом Лицея.] которое меня встретило
в Тобольске.
Это начало еще более способствовало Райнерову замешательству, но он оправился и с
полною откровенностью рассказал революционному агенту, что под
видом сочувствия польскому делу им навязывают девушку
в таком положении,
в котором женщина не может скитаться по лесам и болотам, а имеет всякое право на человеческое снисхождение.
Высокая, с могучей грудью и серьезным лицом, она
в русском сарафане была замечательно эффектна, хотя густые соболиные брови и строго сложенные
полные губы придавали ей немного сердитый
вид.
Дормез остановился перед церковью, и к нему торопливо подбежал молодцеватый становой с несколькими казаками,
в пылу усердия делая под козырек. С заднего сиденья нерешительно поднялся
полный, среднего роста молодой человек,
в пестром шотландском костюме. На
вид ему было лет тридцать; большие серые глаза, с полузакрытыми веками, смотрели усталым, неподвижным взглядом. Его правильное лицо с орлиным носом и белокурыми кудрявыми волосами много теряло от какой-то обрюзгшей полноты.
Мать села у входа на
виду и ждала. Когда открывалась дверь — на нее налетало облако холодного воздуха, это было приятно ей, и она глубоко вдыхала его
полною грудью. Входили люди с узлами
в руках — тяжело одетые, они неуклюже застревали
в двери, ругались и, бросив на пол или на лавку вещи, стряхивали сухой иней с воротников пальто и с рукавов, отирали его с бороды, усов, крякали.
В подземелье,
в темном углу, на лавочке лежала Маруся. Слово «смерть» не имеет еще
полного значения для детского слуха, и горькие слезы только теперь, при
виде этого безжизненного тела, сдавили мне горло. Моя маленькая приятельница лежала серьезная и грустная, с печально вытянутым личиком. Закрытые глаза слегка ввалились и еще резче оттенились синевой. Ротик немного раскрылся, с выражением детской печали. Маруся как будто отвечала этою гримаской на наши слезы.
Пятнадцать других дам сидели вдоль стен
в полном одиночестве и старались делать
вид, что это для них все равно.
Этому новому нашему сопутнику, оказавшемуся впоследствии чрезвычайно интересным человеком, по
виду можно было дать с небольшим лет за пятьдесят; но он был
в полном смысле слова богатырь, и притом типический, простодушный, добрый русский богатырь, напоминающий дедушку Илью Муромца
в прекрасной картине Верещагина и
в поэме графа А. К. Толстого.
За другим столом театральный критик, с шикарной бородой,
в золотых очках, профессорского
вида, Н.М. Городецкий писал рецензию о вчерашнем спектакле, а за средним столом кроил газеты
полный и розовый А.П. Лукин, фельетонист и заведующий московским отделом,
в помощники к которому я предназначался и от которого получил приглашение.
Вид его был совсем сумасшедший. С широкою, торжествующею улыбкой,
полной безмерной самоуверенности, осматривал он взволнованную залу и, казалось, сам был рад беспорядку. Его нимало не смущало, что ему придется читать
в такой суматохе, напротив, видимо радовало. Это было так очевидно, что сразу обратило на себя внимание.
Во-первых, уже то было странно, что он вовсе не удивился и выслушал Лизу с самым спокойным вниманием. Ни смущения, ни гнева не отразилось
в лице его. Просто, твердо, даже с
видом полной готовности ответил он на роковой вопрос...
Частный пристав, толстый и по
виду очень шустрый человек, знал, разумеется, Тулузова
в лицо, и, когда тот вошел, он догадался, зачем собственно этот господин прибыл, но все-таки принял сего просителя с
полным уважением и предложил ему стул около служебного стола своего, покрытого измаранным красным сукном, и вообще
в камере все выглядывало как-то грязновато: стоявшее на столе зерцало было без всяких следов позолоты; лежавшие на окнах законы не имели надлежащих переплетов; стены все являлись заплеванными; даже от самого вицмундира частного пристава сильно пахнуло скипидаром, посредством которого сей мундир каждодневно обновлялся несколько.
— Натурально, все всполошились. Принес, все бросились смотреть: действительно, сидит Гоголь, и на самом кончике носа у него бородавка. Начался спор:
в какую эпоху жизни портрет снят? Положили: справиться, нет ли указаний
в бумагах покойного академика Погодина. Потом стали к хозяину приставать: сколько за портрет заплатил? Тот говорит: угадайте! Потом,
в виде литии, прочли «
полный и достоверный список сочинений Григория Данилевского» — и разошлись.
Предположение это ложно, потому что совершенство, указываемое христианам, — бесконечно и никогда не может быть достигнуто; и Христос дает свое учение, имея
в виду то, что
полное совершенство никогда не будет достигнуто, но что стремление к
полному, бесконечному совершенству постоянно будет увеличивать благо людей и что благо это поэтому может быть увеличиваемо до бесконечности.
Такая свобода,
в таких узких пределах, кажется людям столь ничтожною, что они не замечают ее; одни (детерминисты) считают эту долю свободы столь малою, что вовсе не признают ее; другие, защитники
полной свободы, имея
в виду свою воображаемую свободу, пренебрегают этой кажущейся им ничтожной степенью свободы.
В гостиной, угловой к воротам горнице, сидели все четыре сестры, все на одно лицо, все похожие на брата, все миловидные, румяные, веселые: замужняя Лариса, спокойная, приятная,
полная; вертлявая да быстрая Дарья, самая высокая и тонкая из сестер; смешливая Людмила и Валерия, маленькая, нежная, хрупкая на
вид. Они лакомились орехами да изюмом и, очевидно, чего-то ждали, а потому волновались и смеялись более обычного, вспоминали последние городские сплетни и осмеивали знакомых и незнакомых.
Увар Иванович лежал на своей постели. Рубашка без ворота, с крупной запонкой, охватывала его
полную шею и расходилась широкими, свободными складками на его почти женской груди, оставляя на
виду большой кипарисовый крест и ладанку. Легкое одеяло покрывало его пространные члены. Свечка тускло горела на ночном столике, возле кружки с квасом, а
в ногах Увара Ивановича, на постели, сидел, подгорюнившись, Шубин.
Испытав неудачу
в своих предположениях относительно блестящего салона,
в котором он мог бы, с
полною искренностью, развивать свои
виды и предположения, Феденька дал своей фантазии более буржуазное направление.
Прелесть его заключалась
в этих больших, блестящих, темных глазах, которым тонкие, надломленные посредине брови придавали неуловимый оттенок лукавства, властности и наивности;
в смугло-розовом тоне кожи,
в своевольном изгибе губ, из которых нижняя, несколько более
полная, выдавалась вперед с решительным и капризным
видом.
Несколько дней после того, как Бельтов, недовольный и мучимый каким-то предчувствием и действительным отсутствием жизни
в городе, бродил с мрачным
видом и с руками, засунутыми
в карманы, —
в одном из домиков, мимо которых он шел,
полный негодования и горечи, он мог бы увидеть тогда, как и теперь, одну из тех успокоивающих, прекрасных семейных картин, которые всеми чертами доказывают возможность счастия на земле.
Пришедши
в свой небольшой кабинет, женевец запер дверь, вытащил из-под дивана свой пыльный чемоданчик, обтер его и начал укладывать свои сокровища, с любовью пересматривая их; эти сокровища обличали как-то въявь всю бесконечную нежность этого человека: у него хранился бережно завернутый портфель; портфель этот, криво и косо сделанный, склеил для женевца двенадцатилетний Володя к Новому году, тайком от него, ночью; сверху он налепил выдранный из какой-то книги портрет Вашингтона; далее у него хранился акварельный портрет четырнадцатилетнего Володи: он был нарисован с открытой шеей, загорелый, с пробивающейся мыслию
в глазах и с тем
видом,
полным упования, надежды, который у него сохранился еще лет на пять, а потом мелькал
в редкие минуты, как солнце
в Петербурге, как что-то прошедшее, не прилаживающееся ко всем прочим чертам; еще были у него серебряные математические инструменты, подаренные ему стариком дядей; его же огромная черепаховая табакерка, на которой было вытиснено изображение праздника при федерализации, принадлежавшая старику и лежавшая всегда возле него, — ее женевец купил после смерти старика у его камердинера.
На следующий день я, конечно, опять не застал Райского; то же было и еще на следующий день. Отворявший дверь лакей смотрел на меня с
полным равнодушием человека, привыкшего и не к таким
видам. Эта скотина с каждым разом приобретала все более и более замороженный
вид. Я оставил издателю письмо и
в течение целой недели мучился ожиданием ответа, но его не последовало.
Разорванные
в нескольких местах порывами ветра, они точно обрушились, но остановленные посреди падения, мигом превратились
в груды фантастических развалин, которые продолжали двигаться, меняя с каждою секундой свой цвет, величину и очертание: то падали они друг на дружку, смешивались, растягивались тяжелыми закругленными массами и принимали
вид исполинских темно-синих чудовищ, плавающих по разъяренному морю; то росли, вздымались, как горные хребты, и медленно потом расходились, открывая глубокие долины и пропасти, на дне которых проносились клочки других облаков; то снова все это смешивалось
в один неопределенный хаос,
полный страшного движения…
И старик, по обыкновению, стал хвастать. Между тем прислуга торопливо накрывала
в зале на стол и ставила закуски и бутылки с винами. Было поставлено бутылок десять, и одна из них имела
вид Эйфелевой башни. Подали
полное блюдо горячих пирожков, от которых пахло вареным рисом и рыбой.
Его дворец, любимцев гордых
полный,
Монастыря
вид новый принимал:
Кромешники
в тафьях и власяницах
Послушными являлись чернецами,
А грозный царь игуменом смиренным.
— Нищие! — тут он улыбнулся; не знаю, что было
в его улыбке, насмешка над судьбой или надо мною, потому что я слушал его с
видом полной доверенности.
Мы почти никогда не умеем ясно различить отдельных моментов
в жизни исторического лица и представляем его себе
в полном блеске его чрезвычайных качеств и деяний,
в том
виде, как он сделался достоянием истории.
По взятии Азова Ромодановский писал уже к Петру таким образом: «Вем, что паче многих
в трудех ты, господине, пребываешь и нам желаемое исполняешь, и по всему твоему делу мнил тя быть подобна многим: верою к богу — яко Петра, мудростию — яко Соломона, силою — яко Сампсона, славою — яко Давида, а паче, что лучшее
в людех, чрез многие науки изобретается и чрез продолжные дни снискательства их, то
в тебе, господине, чрез малое искание все то является, во всяком
полном исправном том
виде» (Устрялов, приложение к II тому, II, 65).
Все, что высказывается наукою и искусством, найдется
в жизни, и найдется
в полнейшем, совершеннейшем
виде, со всеми живыми подробностями,
в которых обыкновенно и лежит истинный смысл дела, которые часто не понимаются наукой и искусством, еще чаще не могут быть ими обняты;
в действительной жизни все верно, нет недосмотров, нет односторонней узкости взгляда, которою страждет всякое человеческое произведение, — как поучение, как наука, жизнь
полнее, правдивее, даже художественнее всех творений ученых и поэтов.
При переложении оперы для фортепиано теряется большая и лучшая часть подробностей эффектов; многое решительно не может быть с человеческого голоса или с
полного оркестра переведено на жалкий, бедный, мертвый инструмент, который должен по мере возможности воспроизвести оперу; потому при аранжировке многое должно быть переделываемо, многое дополняемо — не с тою надеждою, что
в аранжировке опера выйдет лучше, нежели
в первоначальном своем
виде, а для того, чтобы сколько-нибудь вознаградить необходимую порчу оперы при аранжировке; не потому, чтобы аранжировщик исправлял ошибки композитора, а просто потому, что он не располагает теми средствами, какими владеет композитор.
Пока мы с Аполлоном ходили осматривать антресоли, где нам предстояло поместиться, родители переговорили об условиях моего помещения на
полном со стороны Григорьевых содержании.
В виду зимних и продолжительных летних вакаций, годовая плата была установлена
в 300 рублей.
Некоторые посматривали сквозь занавесь на чудный
вид залы и лож,
полных невиданными зрителями
в разноцветных мундирах, сидящими неподвижно, как раскрашенные восковые фигуры.
Новые гости также прошли все покои и вошли
в опочивальню боярышни. При
виде открывшейся им картины они были поражены
полным удивлением: сановник, ожидавший со стороны Плодомасова сопротивления и упорства, недоумевал, видя, что дерзкий насильник дрожит и все его личарды лежат распростертые ниц на земле. Оскорбленный отец ожидал услыхать вопли и стенания своей одинокой дочери и также недоумевал, видя ее покоющейся своею головкою на теплой материнской груди.
Никакая блестящая всеобщность, с своей стороны, не составит
полного, наукообразного знания, если, заключенная
в ледяную область отвлечений, она не имеет силы воплотиться, раскрыться из рода
в вид, из всеобщего
в личное, если необходимость индивидуализации, если переход
в мир событий и действий не заключен во внутренней потребности ее, с которой она не может совладеть.